Все так: возопиют каменья,
Апостолы коль замолчат,
Ослабят чистой веры звенья —
Набросят на уста печать.
Нет: Бога славили и славят,
Вопить каменьям не дано.
За веру пусть на дно отправят,
И подмешают яд в вино.
Защитников у Бога много,
Они встают в свой полный рост.
Не обрывается дорога,
Что нам оставил наш Христос.
* * *
Лодку с пробитым днищем
Мутные воды несут,
Старый хозяин не ищет,
Новым зачем? И все тут.
Скоро она станет
Свежей добычей огня...
Лодка с пробитым днищем,
Ты это или я?
* * *
На ниточке невидимой
Подвешена луна,
И видимо-невидимо
Вокруг ее «зерна».
Не растащить стяжателям
Тех зерен, цветик мой.
И я хочу отдать тебе
Все звезды до одной.
* * *
Зачем ты ходишь по болоту
И ищешь аленький цветок,
Ну вот — нашел себе заботу,
А как сюда попасть он мог?
Он есть, но лишь за синей далью,
В прекрасном сказочном саду.
Зачем теряешь время даром?
«А я найду! Найду! Найду!»
Ищи до лепестков заката,
До грозных глаз ночной совы.
Я тоже здесь искал когда-то
Цветок удачи, но — увы.
* * *
Падает крупный и редкий дождь,
Капелька каждая - маленький гвоздь,
Тучи вбивается молотком
В речку, нетронутую ветерком.
* * *
Баржа, как цыганка,
К пирсу липнет снова,
Шины что баранки
На ушах бортовых.
А под зад намокший,
Эту баржу-крошку
Рыжая протока
Бьёт волной-ладошкой.
ЗАЧЕМ?
Только вечер бредет по полям,
Не затеплит заря свечку.
Ненадолго любовь к нам
Постоять забрела на крылечко.
Кем, когда и зачем решено
Нам однажды с тобою встретиться...
Я не стал собирать пшено
Под скупыми лучами месяца.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.